Офис Светланы Тихановской подготовил и представил Концепцию люстрации для Беларуси. Согласно этому документу, начало авторитарного правления в стране (все, кто был к нему причастен, попадут под ограничения) предлагается отсчитывать с 29 декабря 1995 года. В этот день Александр Лукашенко подписал распоряжение № 259рп, которое требовало от чиновников исполнять неконституционные президентские указы. Именно это распоряжение, как считают авторы концепции, положило начало демонтажу конституционного строя и концентрации всех ветвей власти в руках одного человека. Но так ли это? Вспоминаем предыдущие события и ищем ту самую точку, с которой стоит вести отсчет современной диктатуры в Беларуси.
Шаги к цензуре с первых дней
Александр Лукашенко пришел к власти 20 июля 1994 года — в тот день состоялась его инаугурация. Не прошло и двух недель, как был сделан первый шаг к диктатуре.
4 августа 1994-го было создано Управление делами президента, которое возглавил ближайший соратник Лукашенко — Иван Титенков. Среди прочего управлению передали Беларусский Дом печати, где появлялись на свет все основные издания — государственные и независимые. Там печаталось 82,4% всей газетной продукции страны.
Сама по себе эта рокировка не противоречила закону, как признал в апреле 1995 года Конституционный суд: Дом печати как был госпредприятием, так и остался. Однако смена подчинения поставила предприятие под прямой контроль Лукашенко и его приближенных, что создало почву для злоупотреблений монопольным положением. Они не заставили себя долго ждать. Уже в декабре 1994 года стало ясно, что передача главного печатного предприятия в руки Управделами президента позволила последнему запустить маховик цензуры — а это уже нарушение Конституции и шаг к автократии.
Дело в том, что в декабре того же 1994 года депутат парламента от Беларусского народного фронта Сергей Антончик выступил с антикоррупционным докладом. Как писал позже исследователь, а на тот момент начальник управления общественно-политической информации в Администрации президента Александр Федута, Антончик обвинил Лукашенко, что тот назначил на высшие государственные посты коррупционеров, якобы зная об их причастности к коррупции.
«В докладе Антончика была показана роль „Белагропромбанка“ в раскручивании инфляции и отмывании денег (удар по премьеру [Михаилу] Чигирю), — отмечал Федута. — Фонд „Наследие Чернобыля“, ряд предприятий, связанных с ним, обвинялись в отмывании денег, выделенных на ликвидацию последствий Чернобыльской аварии (удар по управляющему делами президента Титенкову). Говорилось также о покровительстве лицам, по дешевке распродававшим армейское имущество (министр обороны [Анатолий] Костенко). Наконец, удар наносился и по главе Администрации президента Леониду Синицыну, сын которого учится в США на деньги Иосифа Левитана, который якобы финансировал избирательную кампанию Лукашенко».
Лукашенко потребовал от Федуты, чтобы доклад не появился в газетах. Это «пожелание» тогдашний чиновник-идеолог передал главредам основных СМИ. На следующий день «Советская Белоруссия», чей тираж тогда составлял около полумиллиона экземпляров, оставила на первой полосе, предназначенной для доклада, белое пятно. Это был протест против цензуры.
Иосиф Середич, тогда главный редактор «Народной газеты» — издания Палаты представителей, вспоминал, что на следующий день пытался договориться с Лукашенко о печати доклада в своей газете и отправил ему материал на ознакомление. Тот лично запретил публикацию и передал соответствующий приказ в Беларусский дом печати.
В итоге назавтра «Народная газета», как перед тем «СБ», вышла с белыми пятнами. В таком же виде читатели получили газеты «Звязда» и «Республика».
В начале 1995 года Лукашенко пошел дальше и запретил издавать в Беларусском доме печати «Свободу», «Беларусскую деловую газету», «Фемиду» и «Газету Андрея Климова», которые его активно критиковали. Также вскоре он сменил главредов «Советской Беларуси» и «Народной газеты». Причем Середича уволил незаконно — назначать и снимать главного редактора мог только парламент, который был учредителем «НГ». Позже реорганизация издания была признана незаконной, но власти не отменили решение. Новые главные редакторы государственных газет (например, «СБ» возглавил Павел Якубович) стали транслировать точку зрения властей.
В апреле 1995 года Конституционный суд заявил, что вмешательство в работу издательства «Беларусский Дом печати» со стороны чиновников администрации Лукашенко, которое привело к выходу ряда газет с «белыми пятнами» в декабре 1994-го, было злоупотреблением инструментами контроля со стороны органов власти.
«По мнению Конституционного Суда этим нарушено конституционное право граждан Республики Беларусь на получение, хранение и распространение полной, достоверной и своевременной информации о деятельности государственных органов», — говорится в заключении КС.
Но установление контроля над СМИ и цензура коснулись не только печатной прессы. Параллельно Лукашенко подчинил себе и телеэфир. На следующий день после указа о Доме печати, 5 августа, новоизбранный президент упразднил Госкомитет по телевидению и радиовещанию и на базе его имущества создал Белтелерадиокомпанию. Опять же, сам по себе этот документ, как признали позже судьи, не был неконституционным.
Однако 28 сентября очередным указом Лукашенко было утверждено «Положение о Национальной государственной телерадиокомпании Республики Беларусь». Теперь она была не просто производителем медиаконтента, а выступала «одновременно как средство массовой информации и центральный орган государственного управления, наделенный исполнительно-распорядительными и контрольными полномочиями в сфере телевидения и радиовещания», и при этом подчинялась лично президенту страны. (Подчеркнем еще раз: не парламент или суд, а президент распоряжается отдать самому себе под контроль общественно важную институцию — самый что ни на есть диктаторский ход).
Данное положение Конституционный суд в апреле 1995 года признал нарушающим основной закон: эксперты пришли к логичному выводу, что созданная модель Белтелерадиокомпании, при которой она и вещает сама, и контролирует других вещателей, позволит этой организации, подчиненной президенту, навязывать свои условия всем остальным игрокам на рынке телевидения и радио.
«Сочетание в одном лице функций центрального органа государственного управления и средства массовой информации входит в противоречие со статьей 13 Конституции, в соответствии с которой государство предоставляет всем равные права для осуществления хозяйственной и иной деятельности», — говорилось в заключении экспертов КС. — «Наделение Белтелерадиокомпании властными полномочиями по отношению к другим телерадиокомпаниям ставит ее в преимущественное положение и позволяет ей диктовать им свои условия. В сочетании с доминирующим положением Белтелерадиокомпании на информационном рынке республики это ведет к монополизации теле- и радиовещания».
Однако постановление КС было проигнорировано, никаких изменений не произошло, оппозиция не получила доступа к радио и телевидению.
Таким образом, предпосылки к цензуре в Беларуси появились в августе 1994-го, первые ее проявления были зафиксированы уже в декабре того года. С сентября того года Лукашенко уже полностью контролировал радио и телевидение, а к 1995-му — и все государственные печатные СМИ. Между тем, согласно Конституции, «монополизация средств массовой информации государством, общественными объединениями или отдельными гражданами, а также цензура не допускаются».
Выходит, Лукашенко нарушил Конституцию как минимум дважды уже в первые месяцы после прихода к власти — в сентябре и декабре 1994 года. Это были важные первые шаги на пути к установлению контроля над обществом и всеми органами власти — то есть к установлению диктатуры.
Нарушения одно за другим
Среди первых законопроектов, которые администрация новоизбранного президента вынесла на голосование Верховного Совета, стал проект изменений и дополнений в Закон «О местном самоуправлении». До этого глав городов и областей избирали на сессиях местных советов, теперь же президент хотел назначать их сам. Лукашенко решил создать вертикаль, подчиненную ему лично, и заявил: если депутаты проголосуют против, то он параллельно главам исполкомов поставит своих представителей: «И тогда старые структуры превратятся в ненужные придатки». Эту цитату приводил в своей книге Александр Федута.
Парламент подчинился и поддержал проект. Но часть депутатов обратилась в Конституционный суд.
«Мы увидели, что эти изменения идут вразрез с Конституцией, что фактически речь идет об уничтожении местного самоуправления, поскольку председателей райисполкомов должен назначать президент. Мы, как добросовестные юристы, дружно, большинством голосов высказались за предложение приостановить действие этого закона, — вспоминал судья КС Михаил Пастухов. — Александр Григорьевич в это время отдыхал в Сочи. К нашему удивлению, он прервал отпуск и прибыл в Минск. Тут же состоялась первая встреча Конституционного суда с президентом. Он пришел к нам в суд». По словам Пастухова, Лукашенко дружески попросил пойти ему навстречу: мол, ему нужен рычаг, чтобы поднять государство из руин. КС пошел на попятную и в ноябре 1994 года выдал заключение о том, что не может сказать определенно, противоречит Конституции новый закон о местном самоуправлении или нет. Неконституционным было признано лишь одно несущественное положение закона.
Однако затем обращения в КС о действиях Лукашенко стали поступать одно за другим. В феврале 1996-го суд озвучил, что на тот момент уже 17 нормативных актов, подписанных Лукашенко, признаны неконституционными полностью или частично. Как писал Александр Федута, «КС тогда отметил, что исполнительная власть слишком произвольно толкует пункт 1-й статьи 100-й Конституции, определяющей полномочия президента страны. По мнению Суда, принцип разделения властей на практике нарушался, так как в результате неправомерного усиления власти президента принижались роль и значение парламента и суда».
Среди этих 17 нормативных актов, кроме указа о Белтелерадиокомпании и закона о местном самоуправлении, неконституционными признавались следующие документы, подписанные Лукашенко в 1995-м:
- «Об упорядочении некоторых льгот для отдельных категорий граждан» (указ был введен в обход Верховного Совета);
- «Об утверждении Положения о председателе областного, Минского городского исполнительного комитета» (Лукашенко вмешался в регламент и работу местных советов, чтобы усилить свою власть и расширить полномочия назначенных им глав регионов);
- «О некоторых мерах по обеспечению стабильности и правопорядка в Республике Беларусь» (указ ограничивал деятельность Свободного профсоюза Беларуси и первичной организации профессионального союза железнодорожников и транспортных строителей);
- «О некоторых вопросах обеспечения деятельности местных Советов депутатов Республики Беларусь» (Лукашенко решил сам устанавливать зарплату руководителям этих органов);
- «О Президенте Республики Беларусь» (Лукашенко расширил собственные полномочия);
- «О создании кадрового реестра Главы государства Республики Беларусь» (Лукашенко включил туда представителей органов законодательной и судебной власти, не подчиненных ему по закону — и таким образом взял их под свой контроль, так как теперь эти органы не могли самостоятельно решать кадровые вопросы, а многие чиновники не могли без разрешения президента даже выехать в заграничные командировки);
- «Об оплате труда должностных лиц некоторых государственных органов» (Лукашенко решил сам определять зарплату депутатам парламента, главе Нацбанка, ЦИК и т.д.);
- «Об уточнении бюджета Республики Беларусь на 1995 год и временных мерах по сокращению бюджетных расходов» (эти вопросы должен был обсуждать парламент, но Лукашенко пытался все решить без него);
- распоряжение № 259рп «О соблюдении норм указов Президента Республики Беларусь».
На этот документ, подписанный 29 декабря 1995 года, и обратил внимание Офис Тихановской. Данным распоряжением Лукашенко обязал чиновников выполнять его постановления, которые КС признал неконституционными (перечень прилагался). Кроме упомянутых, это еще пять: «Об утверждении Положения о порядке выдачи дипломатических и служебных паспортов гражданам Республики Беларусь»; «О некоторых вопросах регулирования трудовой деятельности и пенсионного обеспечения граждан»; «О проведении реформы органов местного управления и самоуправления»; «Об утверждении примерной структуры местных администраций в районах городов»; «О внесении изменений и дополнений во Временное положение о местной администрации».
Исходя из этих документов и регулярных вердиктов КС, видно, что последовательное движение к диктатуре продолжалось с прихода Лукашенко к власти и на протяжении всего 1995 года.
Избиение депутатов и первые похищения людей
Насилие над инакомыслящими со стороны силовых органов власти стало неотъемлемой частью правящего режима в современной Беларуси. Но начало этому было положено вовсе не в 2006, 2010 или 2020 году, а еще весной 1995 года.
25 марта у Оперного театра проходило празднование Дня Воли — очередной годовщины провозглашения независимости Беларусской народной республики. «Натуральна, што людзі ішлі на мітынг са сцягамі і сцяжкамі ў руках. Іх затрымлівала міліцыя, вырывала сцягі, ламала дрэўкі, запіхвала [людзей] у машыны і везла ў пастарункі. Паводле нашых зьвестак, затрымалі каля 20 чалавек», — цитировал журналист и экс-депутат Сергей Наумчик газету «Свабода». А ведь БЧБ тогда еще являлся государственным флагом. Однако никто из милиционеров не понес никакого наказания.
Не прошло и месяца, как случился самый известный эпизод с применением насилия, который одновременно наиболее явно свидетельствовал о нарушении Конституции со стороны Лукашенко. Речь об избиении депутатов парламента. Мы подробно рассказывали об этой истории, поэтому лишь кратко напомним те события — и дополним их юридическими аспектами.
Весной 1995 года власти предложили вместо национальных символов — бело-красно-белого флага и герба «Пагоня» — ввести слегка измененную символику советских времен, а также придать русскому языку статус государственного наряду с беларусским. Между тем для этого был ряд препятствий. Согласно Конституции, изменения в нее запрещалось вносить в последние шесть месяцев полномочий парламента (а до выборов оставалось чуть больше месяца). Кроме того, вопросы, предложенные на референдум, вступали в противоречие с Декларацией о государственном суверенитете и Законом «О референдуме в Республике Беларусь». Последний запрещал выносить на референдум вопросы, «которые нарушали неотъемлемые права народа Беларуси на суверенную национальную государственность, государственные гарантии существования беларусской национальной культуры и языка» (а введение второго государственного явно ставило позиции беларусского языка под угрозу). Но Лукашенко ничего из этого не остановило.
Чтобы референдум состоялся, депутаты парламента должны были утвердить выносимые на него вопросы. Представители оппозиции в Верховном Совете объявили голодовку в знак протеста против нарушения законов. Их шокированные коллеги проголосовали, но утвердили лишь вопрос об интеграции с Россией, проигнорировав остальные. Тогда в ночь с 11 на 12 апреля в здание парламента ввели ОМОН и сотрудников Службы безопасности президента. Те жестоко избили 19 депутатов, оставшихся в зале и продолжавших голодовку, и выдворили их из здания. Заведенное уголовное дело так ничем и не закончилось. Между тем ввод силовиков в парламент и избиение депутатов, обладавших неприкосновенностью, можно трактовать как шаги к государственному перевороту.
В итоге все требуемые Лукашенко вопросы были утверждены, назначена и дата референдума — он прошел в мае (еще одно нарушение: согласно закону, референдум не мог проводиться раньше трех месяцев со дня его назначения).
Еще один ключевой эпизод силового произвола случился в августе 1995 года. Тогда произошла забастовка в минском метрополитене (транспортникам задерживали зарплаты, урезали надбавки и премии). В ходе ее подавления силовики брутально задерживали протестующих. Попал под удар и депутат Сергей Антончик, о котором речь шла выше (он был известен защитой прав рабочих). Проигнорировав неприкосновенность парламентария, силовики схватили его и удерживали под стражей на базах МВД. Задержание не было оформлено, политика не поместили в официальные ИВС или СИЗО — он все равно что был похищен. По словам его коллеги Сергея Наумчика, Антончик два дня провел в изоляции под дулами автоматов — в буквальном смысле.
«Першы намеснік генеральнага пракурора Уладзімір Кандрацьеў заявіў нам з [дэпутатам] Валянцінам Голубевым у вочы, што будзе выконваць не Канстытуцыю, а распараджэнні Лукашэнкі», — вспоминал Наумчик. Кроме Антончика, на территории минской части внутренних войск МВД таким образом удерживались еще 19 человек.
После этого Лукашенко издал указ, которым приостановил деятельность Свободного профсоюза Беларуси (организатора забастовки) и первичной организации профессионального союза железнодорожников и транспортных строителей (в нее входили работники метро). КС дважды признал этот документ не соответствующим Конституции. Но Лукашенко проигнорировал заключение судей. Свободный профсоюз смог возобновить работу лишь после вмешательства Международной организации труда.
Фальсификация выборов — в мае и ноябре
В мае 1995 года в один день с референдумом прошли и выборы в парламент нового созыва. Оба голосования были сфальсифицированы. «Зеркало» подробно рассказывало об этом в тексте по ссылке ниже.
Приведем самые важные примеры нарушений законодательства:
- Лукашенко призывал избирателей не голосовать на парламентских выборах — фактически предлагал не избирать законодательную власть;
- госСМИ активно призывали идти на референдум и поддержать предложения власти. А вот оппозиции не давали возможности высказаться в госизданиях и по телевидению;
- по официальным данным, референдум состоялся, а выборы нет: в депутаты были избраны лишь 119 человек из 260. В остальных округах выборы были признаны недействительными якобы из-за неявки (тогда на участки должны были прийти не менее 50% от имеющих право голоса), по ним в ноябре пришлось проводить довыборы. Важно тут то, что голосование на выборах и референдуме происходило на одних и тех же участках, комиссии попросту выдавали избирателям бюллетени на все виды голосования сразу. Невероятно, чтобы при этом референдум состоялся, а выборы — нет;
- на участках, где победили представители оппозиции, власти объявляли, что до явки в 50% не хватило нескольких десятков человек и выборы не состоялись (так было с депутатами от БНФ Валентином Голубевым, Мирославом Кобасом и Юрием Беленьким);
- даже в случае, если удавалось доказать манипуляции (на довыборах в ноябре 1995 года комиссия от ЦИК признала нарушения в округе, где в реальности победил лидер БНФ Зенон Позняк), руководство Центризбиркома отказывалось фиксировать нарушения или обращаться в прокуратуру.
Так что можно считать «началом авторитарного правления» в Беларуси?
В концепции, представленной Офисом Тихановской, есть своя логика. Распоряжение № 259рп, о котором там идет речь, предписывало правительству и другим государственным органам выполнять неконституционные постановления Лукашенко. Это уже не отдельные нарушения, а возведение их в систему.
Однако политик и раньше не исполнял решения Конституционного суда, начиная с того, которое признало незаконной новую модель Белтелерадиокомпании. И это не влекло для него никаких существенных последствий. В молодом государстве попросту отсутствовали механизмы, которые принудили бы исполнять закон президента, решившего любой ценой захватить всю власть в свои руки и сумевшего подчинить себе госаппарат.
В итоге всего за полтора года правления (1994−1995) Лукашенко подчинил себе телевидение и госСМИ, установил цензуру, ввел бойцов силовых структур в парламент для атаки на депутатов, сфальсифицировал выборы, допустил избиения и похищения его противников, подписал 17 неконституционных правовых актов. Эти события, начавшиеся уже в августе 1994 года, полностью подходят под характеристику «начало демонтажа конституционного строя и концентрации власти в обход Конституции».
Однако согласно концепции люстрации, разработанной Офисом Тихановской, чиновники того времени, нарушавшие законы и Конституцию и способствовавшие установлению диктатуры, не понесут никакой ответственности перед обществом.
Читайте также
