Всего каких-то полтора-два века назад в Беларуси человека могли похоронить заживо. Делали это не закоренелые преступники или маньяки, а обычные деревенские жители. Причем речь идет не об ошибке, когда в гробу оказывался еще живой человек, по какой-то причине не показывавший признаков жизни, а об умышленном погребении очевидно живых людей — как стариков, так и детей. Рассказываем о страшном обычае и о его причинах.
Холерные ямы
Насколько сильно эпидемии заразных болезней меняют привычный образ жизни, человечество вспомнило в начале 2020 года, когда столкнулось с глобальной пандемией Covid-19. В памяти надолго остались больницы на «осадном положении», сокращение социальных контактов, постоянное использование масок и антисептиков, переход многих офисных сотрудников на удаленную работу — и горький итог в виде резкого роста площади кладбищ.
Все это происходило в XXI веке с его развитой и вполне доступной медициной. В прежние времена, когда до распространения санитарии, эпидемиологии, антибиотиков и прививок человечество руководствовалось в основном суевериями и предрассудками, эпидемии были еще более опустошительными. А отпечаток, который они накладывали на судьбы и образ жизни уцелевших людей, оказывался еще более глубоким.
Одной из характерных примет некоторых эпидемий прошлых эпох были холерные ямы. Холера — это бактериальная кишечная инфекция, которая легко передается и может распространяться очень быстро. В прошлом она была смертельно опасной. Современные методы лечения позволяют спасать людей от холеры, а вакцинация, гигиена и санитария удерживают ее под контролем, вспышки регистрируют в основном на юге Азии и в Африке. Там же, на юге Азии, это заболевание обычно встречалось и до XIX века, но затем попало в Европу и другие части света. В течение двух столетий с 1817 года по миру прокатились семь опустошительных пандемий холеры, унесших миллионы жизней. В том числе она атаковала и Беларусь.
Поскольку во время эпидемий умирало очень много людей, копать для них индивидуальные могилы оставшиеся в живых просто не успевали. Вдобавок на традиционных кладбищах для них просто не хватало места, да и выжившие опасались, что от могил «холериков» заразятся те, кто пришел навестить своих умерших родственников. Поэтому широко распространилась практика создания братских могил — больших холерных ям, в которые тела умерших десятками сбрасывали без гробов. Затем их по возможности засыпали негашеной известью для дезинфекции — и закапывали.
Погребение заживо
Разумеется, холера не была первой смертоносной инфекцией, с которой столкнулись европейцы и беларусы в их числе. Вся история европейской цивилизации тесно связана с эпидемиями, которые влияли как на численность населения, так и на обычаи, связанные с болезнями. В раннем Средневековье это была в первую очередь проказа, или лепра, эпидемии которой привели к появлению лепрозориев — мест, где прокаженные люди доживали свою жизнь в строгой изоляции от здоровых. Затем к проказе добавились оспа, чума, холера, испанский грипп и венерические заболевания, эпидемии которых тоже вызывали страх перед больными.
Реакция людей на все эти болезни во многом была похожей. Стремясь уменьшить риск заражения и смерти и не зная, как вылечить заболевших, их пытались изолировать и даже полностью исключить из своей социальной группы. Заразившихся ограничивали в правах, вокруг них создавалась сакральная аура неприкосновенности, а чудом выздоровевшим людям было крайне сложно вернуться в социум.
Такие практики исключения заболевших из общества иногда принимали антигуманные с современной точки зрения формы. Беларусский этнограф Александр Сержпутовский (жил в 1864—1940 годах) зафиксировал в книге «Прымхі і забабоны беларусаў-палешукоў» довольно бесчеловечное полесское поверье. Согласно ему, для того чтобы холера не распространилась, при выявлении первого заболевшего его следует сразу же живьем закопать в яме. По сведениям, записанным Сержпутовским, в 1831 году так заживо похоронили заразившегося холерой жителя одной из деревень Слуцкого уезда. Судя по всему, таким образом сельчане ужесточили и трансформировали официальные противохолерные меры того времени, согласно которым трупы умерших следовало изолировать в холерных ямах под толстым слоем земли.
В некоторых случаях попытки одолеть болезнь с помощью похорон живого человека не были связаны со стремлением оградить здоровых людей от источников заразы, а выглядели как ритуальное жертвоприношение. В некоторых беларусских регионах во время эпидемий чумы моровое поветрие пытались остановить путем погребения заживо священников. Так, в 1831 году крестьяне из деревни Каменки Новогрудского уезда решили заживо похоронить местного священника, которому только чудом удалось спастись. Отмечены также и случаи, когда с эпидемией холеры в беларусских деревнях XIX века «боролись», хороня живыми маленьких девочек.
Часто ли в Беларуси умышленно хоронили живых людей?
Историкам известно около 30 верифицированных документами случаев, когда на территории беларусских и литовских губерний Российской империи в XIX — начале XX веков пытались похоронить живых людей. С одной стороны, это вроде бы немного — в среднем меньше, чем по одному человеку за три года. Но следует учесть, что часть таких случаев могла остаться неизвестной властям — ведь участники подобных расправ вряд ли стремились их афишировать. В любом случае такие убийства были хоть и редкими, но далеко не единичными.
Вот некоторые из таких событий, нашедших отражение в документах.
Летом 1831 года, в разгар второй пандемии холеры, прокатившейся от Индии до США и Латинской Америки, холерная яма появилась в полутора километрах от фольварка Лугомовичи (сейчас это Ивьевский район Гродненской области). Летом в этой яме по приказу владельца фольварка Самуэля Волка похоронили крестьянина Михаила Коровайчика, его жену Кристину и старшую дочь. Вместе с мертвыми в яму было решено отправить и еще живого 10-летнего сына, Антония Коровайчика. Но тот сумел сбежать и спрятался во ржи, где провел несколько дней. Антоний выздоровел, дожил до 77 лет и умер только в 1900 году.
Этот страшный инцидент получил огласку, после чего власти официально запретили хоронить живых людей. Но за попытку закопать ребенка заживо никого не наказали. А если судить по воспоминаниям местных жителей, погребения заболевших живьем здесь практиковали и позже — правда, они не были задокументированы, но память о подобных злодеяниях хранилась десятилетиями. Местный ксендз Сикст Ганусовский в 1934 году записал несколько «свидетельств, данных под присягой», о том, что на месте холерной ямы вплоть до 1920-х годов прихожане его костела видели то черного быка, который растворялся в воздухе, то плачущего призрачного ребенка.
В 1855 году священник Преображенской церкви в местечки Цирин Новогрудского уезда сообщил начальству, что крестьяне во время очередной эпидемии холеры захоронили живую женщину, 66-летнюю Люцию Манько. Согласно материалам расследования, так поступить с больной холерой крестьянкой распорядился местный фельдшер Антоний Дубко. В прессе того времени писали, что Манько была приглашена для чтения молитв над могилой умершего от холеры человека. Но когда Дубко рассказал, будто бы «где-то закопали живую старуху и оттого холера прекратилась», односельчане скинули пожилую Люцию в яму.
В официальных результатах расследования изложена несколько иная версия. Согласно ей, обессиленную болезнью женщину нашли сидящей у дороги по пути на кладбище и решили похоронить заодно с телом умершего от холеры. Дополнительного драматизма ситуации придает то, что женщина перед тем, как ее закопали, уже шла на поправку (об этом говорил священник). Местные жители, отвечая на вопрос, почему они убили свою соседку, утверждали, что она, по их мнению, могла распространять «моровое зловоние».
Еще один задокументированный случай попытки умышленного захоронения живого человека во время эпидемии в Беларуси относится к августу 1871 года. В это время шла четвертая пандемия холеры. Тогда в деревне Торкачи (сейчас это центр сельсовета в Дятловском районе) хотели заживо закопать еще одну женщину, Марцеллу Моисейчикову, но ей удалось избежать страшной участи.
Читайте также
